AS.2012.01.07.00

AS.2012.01.07.00

Дата происшествия: 7 января 2012г.

Время происшествия: около 10.00

Карстовый район: Бзыбский хр. Зап.Кавказ.

Место происшествия: п.Снежная

Cведения о составе группы: данных нет

Руководитель: нет данных

Пострадавший: Аня Барова (Екатеринбург-СГС)

Техника: передвижение по реке

Обстоятельства происшествия: Транс на спине амортизировал удар,

Непосредственная причина происшествия: Отвалился кусок скалы, за который она держалась.

Действия группы: . Анну накрыли фольгой, горелку засунули снизу, и наша девочка перестала дрожать и начала согреваться. Вторым элементом роскоши был запасной изотермик. Он был не слишком свеж, зато абсолютно сух. И мы переодели Аню в сухое. Но самым главным удачным обстоятельством оказался доктор – Михаил Хренов из Твери.

Миха достал из кармана пару таблеток кеторола и сказал, что вправит руку.

«А давай мы ей гипс наложим!». Гипс тоже был с собой, в трансе с личкой!

А дальше заработала уже знакомая схема «эвакуация трехлапого».

Действия спасотряда: Выход на поверхность в сопровождении группы

Диагноз: Вывих плечевого сустава. Оказана ПМП. Вправлен сустав, наложен гипс.

Источник информации:

http://www.speleo.ssau.ru/index.php?status=article&dnew=ARTICL/2012/01/Snezjnaya2012.html

Описано: там же

Данные предоставлены; ЕСС

Собственное мнение составителя: Без комментариев.

П.Снежная, Бзыбский хр. Зап.Кавказ. Экспедиция МГУ сборная команда, пострадавшая Б.А.(Екатеринбург), падение с 2х метров, из за разрушения точки опоры. Вывих плечевого сустава. Оказана ПМП. Вправлен сустав, наложен гипс. Выход на поверхность в сопровождении группы.

Обратный путь

7-го января настало время поворачивать назад и идти наверх. Нельзя сказать, что это событие было для меня долгожданным или наоборот нежелательным. Оно пришло в свое время. Кто-то жалел, что первая часть подходила к концу и нельзя остаться на вторую, менее тяжелую и более интересную. Кто-то, наоборот, уже сейчас мечтал о городском уюте. А мне было как-то в самый раз.

Утром мы весьма быстро собрали личные вещи, сняли палатку над еще спящими после вчерашнего тяжелого выхода, Ксюхой и Андреем Ш. (мы забирали маленькую палатку, оставляя им большую) и начали всплывать двойками с небольшими промежутками времени. Я поднимался вместе с Михаилом из Твери четвертой по счету двойкой. Крайняя пара Алан и Ванька Русских еще отсыпались после прогулки до зала Икс.

С одним мешком идти было чрезвычайно легко. По пути к залу Ожидания мы обошли двойку Синицына с Катей, затем двойку Банкох. Впереди нас были только Алена Ку и Анна Барова, которые в шутку называли свою двойку «пещерные тыдры» и резво бежали вперед.

Догнали мы их в зале Победа, путь до которого у нас занял четыре с половиной часа. Здесь мы сняли гидры и попили чай. Пока перекусывали, девчонки бежали вперед, а внизу завала появились четыре фонарика догоняющих нас двоек. Мы как раз двинулись в путь, а ребята планировали солидный обед. Кроме чая они собирались еще что-то варить. Мы быстро просвистели изученный почти наизусть пятый завал. До зала МГУ было всего пару часов, и я даже грешным делом подумал, что осталось еще много сил, и при таком темпе можно было бы, особо сильно не напрягаясь, даже выйти на поверхность. Разумеется, такой задачи у нас не было, и это была просто хвастливая мальчишеская мыслишка, которую я даже вслух не стал говорить, чтобы никого не провоцировать. Спустившись на реку, я вдруг увидел что-то странное. Мозг еще продолжал летать где-то в заоблачных мечтах, в то время как глаза наблюдали неестественную картину. Я видел свет. Впереди стоял человек, а в ногах у него лежала каска. В этом и заключалась необычность, как будто хозяин каски просто прилег отдохнуть, или что-то в глаз ему попало. Электрический импульс достиг мозга: «откуда свет, почему они здесь, они вышли на сорок минут раньше». Алена склонилась над лежащей Аней. «А мы уже пришли» - сказала она. Аня лежала на полупене, вытащенной из мешка, накрытая спальником. Она была в сознании и, похоже, начинала замерзать.

Аня упала с высоты около двух метров на спину в лужу и, как минимум, выбила свою «любимую руку». Отвалился кусок скалы, за который она держалась. Транс на спине амортизировал удар, но Аня вся промокла.

Что нужно сделать при любом ЧП в пещере? – правильно – первым делом, посмотреть на часы. Знание точного времени пригодиться тебе, это поможет спасателям и доктору. Было 18:20. Значит, упала она около шести.

Затем случилось несколько удачных обстоятельств. Я, как-то особо не задумываясь, потянулся в карман изотермика, и там оказалась новая изофолия (это такая фольга, чтобы греться). Я обычно не ношу ее в кармане и положил туда только в Победе. Далее пригодились две вещи, которых я несколько стеснялся. Это были элементы комфорта и роскоши, возможно лишние в суровых условиях экспедиции. Решившись ехать в пещеру в составе незнакомой команды, я взял себе за правило носить с собой самоспас – такую небольшую сумочку, которая везде мешалась, цеплялась, но вмещала в себя газовую горелку и кружку. Таким образом, у меня всегда была возможность попить чай. Наличие такой возможности грело и придавало сил больше, чем само чаепитие. Горелка пришлась кстати. Анну накрыли фольгой, горелку засунули снизу, и наша девочка перестала дрожать и начала согреваться. Вторым элементом роскоши был запасной изотермик. Он был не слишком свеж, зато абсолютно сух. И мы переодели Аню в сухое. Теперь можно было не торопиться, время уже не играло против нас.

Но самым главным удачным обстоятельством оказался доктор – Михаил Хренов из Твери. Его экспедиционный стаж в роли врача был мал и включал лишь одну экспедицию в Снежную в октябре, поэтому он укомплектовал аптечку, учитывая болячки прошлой поездки. Среди таблеток было избыточное количество иммодиума, лопедиума и активированного угля, поскольку команда прошлой экспедиции питала слабость к неспелым мандаринам. Но главное не это. В октябре тренер Анны Баровой Сергей Сергеевич Терехин выбил себе плечо, практически на этом же участке пещеры при аналогичных обстоятельствах. Тоже отломился камень в руке. А вы говорите, повтор сюжета! Анна была настоящим последователем своего учителя, а доктор был готов к такому повороту. Миха достал из кармана пару таблеток кеторола и сказал, что вправит руку.

Мы ждали, пока обезболивающее начнет действовать, а я раздумывал над нашими планами: во-первых, стоит ли звать руководителя экспедиции Андрея. Сбегать вниз до Гремячего и обратно мог, пожалуй, только Ванька Русских, но он был где-то далеко внизу…Во-вторых, где нам лучше ночевать. Вернуться в Победу было бы ближе, и палатка была с собой, но завтра хорошо бы выйти на поверхность, а с глубины -600 метров это сложнее, чем с -400. Уверенность в словах и действиях доктора перешла и ко мне. Миха легко вправил руку, громко щелкнул сустав, Аньке было очень больно, но она крепилась. В октябре Терехину вправляли руку, используя для анестезии спирт. Затем доктор совсем удивил меня. Он сказал: «А давай мы ей гипс наложим!». Гипс тоже был с собой, в трансе с личкой!

А дальше заработала уже знакомая схема «эвакуация трехлапого». Я уже знал, что нужно, в каких моментах страховать, где нужно прижать Анну к стене, а каких местах подставить руку или ногу и т.д. И мы пошли наверх, предварительно оставив записку, рекомендующую забрать Анькин мешок. Нас нагнали Синицын и Катя, и мы отпустили девчонок (Алену и Катю) вперед, а сами повели нашу девочку, окружив ее вниманием и заботой.

Почему произошел повтор сюжета, не знаю.

Вскоре нас догнал Иван Русских и стал помогать нашей не быстрой процессии. Мы тронулись от места падения в 19:47 и к 23:30 были в зале МГУ. Казалось бы, самое время расслабиться и отдохнуть, но до спокойного вечера было еще далеко. Пока мы поднимались с Анькой, за нами все время кто-то шел следом и, казалось, все участники, что были снизу, уже уперлись в наш хвост и проклинают нашу невысокую скорость. Но когда мы оказались в лагере, выяснилось – за нами шли лишь Алан и Банкохи.

Однако в тот день, стремление Антона сберечь силы сыграло не в нашу пользу. Антон взял брошенный мешок, пронес его некоторое время, затем хотел отдать Ваньке Русских, самому молодому и, наверное, самому сильному участнику (после Шувалова, разумеется). Ванька от второго мешка отказался, поскольку был напуган происшествием и нашей немногословной запиской, и спешил помочь напарнице. В результате Антон оставил мешок вместе с запиской замыкающей двойке, которая и без того шла не очень быстро.

Теперь время близилось к полуночи и в лагере не хватало двоих участников и трех мешков. Такое положение вещей мне не нравилось. Я залез в палатку, поскольку, страхуя Аньку, промочил ноги в одной из лужиц и весьма замерз от неспешного темпа движения. Выполнил ряд механических действий направленных на поддержание жизнеобеспечения: что-то съел и выпил чай. Ситуация была нехорошей. Самая медленная двойка тащила больше всех мешков, возможно на исходе сил и терпения, мы же сидели и ждали в теплой палатке. Я предлагал идти навстречу, хотя из палатки выходить никому не хотелось. Ребята хотели подождать минут сорок или час. Но что значит ждать даже сорок минут. И без того поздний отбой отодвигался еще минут на сорок, а для двух парней внизу на это же время дольше становился бесконечный бой с мешками в завалах. В ожидаемой двойке был Иван Словохотов – весьма сильный парень (про которого говорили, что он транс не бросит до конца). К сожалению, Иван не очень хорошо ориентировался в пещере и мог легко нарезать пару лишних кругов в завале. Вторым был Сергей, повредивший ребро еще 31 декабря и идущий на обезболивающих таблетках.

Я решил идти, и доктор Михаил составил мне компанию, за что я ему очень благодарен. Ребят мы встретили весьма скоро у первой веревки. Они были в бодром расположении духа, но, тем не менее, яркая ткань транспортных мешков начала покрываться изрядным слоем ненависти и мата. В общем, думаю, они были не против того, что мы их встретили.

После ужина в палатке решили обсудить планы на завтра. Завтрашний день – выход на поверхность – должен быть весьма тяжелым, поскольку не исключены всякого рода снежные сюрпризы. Бывало, обильный снегопад засыпал веревку. В этой ситуации пришлось бы восстанавливать навеску, совершая восхождение по ненадежному снегу с нижней страховкой. Такие случаи уже были. А один раз лавина, сошедшая прямо во входную воронку, блокировала вход в пещеру. К счастью, людей тогда внутри вроде бы не было. К тому же, нам предстояло откопать свои вещи, откопать кухню и поставить палатки.

Шел уже второй час ночи, и, по моим соображениям, после тяжелого двенадцатичасового выхода, ЧП и спас. работ, перед не менее сложным днем нам требовался отдых и положенный восьми часовой сон. Но ребята считали иначе – они хотели к 10-11 часам уже быть на поверхности, чтобы по максимуму использовать световой день. Возникло некоторое разногласие, за которым остро чувствовались наши разные взгляды на спелеологию, разные идеологии и даже разные системы ценностей. Спорить в этом случае было бессмысленно, и мы быстро сошлись на компромиссном варианте. Трое крепких парней (Синицын и два Ивана) вставали раньше всех и отправлялись наверх – откапывать вход. За ними с интервалом часа в три шла группа основных участников, крайней же шла наша тройка – я, Аня и Миха. От вечернего чая и посиделок отказались в пользу сна.

Дети солнца

Утром я чувствовал себя неважно – слабость и головная боль. Сказывался вчерашний тяжелый выход и ответственность спас работ, и охлаждение – все вместе. Миха выглядел не лучше, к завтраку он едва высунулся из спальника. Мы дождались, пока все покинули палатку и попытались придти в себя и даже немного поспать.

К половине третьего мы покинули лагерь МГУ и начали неспешное движение наверх. По навеске Анна шла сама на одной руке, она также легко вщелкивала ус самостраховки. Сложно было снять кроль с веревки, поскольку при этом движении требуется обе руки. Я дожидался Аню на каждом кареме, помогал ей снять жумар и кроль и, оставив оба самохвата в открытом состоянии, уходил выше. Думаю, Аня могла бы и сама снять кроль, но потратила бы на это много сил и времени, чего мы не могли позволить.

Колодец в 160 метров мы преодолевали два часа. Михаил шел замыкающим и контролировал состояние «больного». Под рукой у него были таблетки на случай необходимости, но пока все шло неплохо. Ребята, наверное, уже вышли наверх и наслаждаются долгожданным солнцем, а мы никуда не спешим.

Еще пару часов спустя мы преодолели узость и вышли к подножью снежного конуса. Навеска на ледяных катушках изобиловала оттяжками, которые пройти с одной рукой было невозможно. Поэтому я доходил до оттяжки, ждал Анну, перещелкивал оттяжку и поднимался до крюка. При этом мы висели вдвоем на одной веревке, что было не очень хорошо, но это были все-таки спасы, да еще и в ледяной части пещеры, где любое ожидание - плохо. К счастью, большинство каремов имело по две точки (два забитых в скалу крюка).

Было уже больше восьми вечера…В девять наступал наш контрольный срок, по истечении которого к нам должны были выйти на подмогу Саша Синицын и Ванька Русских. По моим расчетам, если мы не вышли бы наверх за шесть с половиной часов, то нас – сопровождающих Аньку - неплохо бы сменить. Вскоре мы увидели ночное небо, а затем почувствовали ветер. Без десяти девять мы были на поверхности. Ковер разноцветных огней побережья раскинулся внизу совсем близко и манил к себе…кажется рукой подать… Но, как известно, пешая сброска зимой может закончится трагично